Справедливости ради следует заметить, что главный конструктор Ж. Я. Котин с довоенных времен добивался от артиллерийских конструкторов создания танковой пушки более мощной, чем 76-мм пушка, которую он вынужден был вначале поставить на КВ. Более мощные танковые пушки в порядке опыта он успешно ставил и ранее, но все это, к сожалению, оставалось на уровне опыта: орудия, пригодного для установки на серийном тяжелом танке, в течение 1941 —1942 гг. он так и не получил. В высших инстанциях эти вопросы обсуждались очень серьезно. Маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков, в то время командир 1-го танкового корпуса, в сентябре 1942 г. был вызван в Москву и принят Верховным Главнокомандующим. Вспоминая о разговоре, который состоялся при этом, М. Е. Катуков писал: «Сталин, вышагивая по кабинету, задает мне вопрос: — Как считаете, хороши наши танки или нет? Говорите прямо, без обиняков. Отвечаю, что танки Т-34 полностью оправдали себя в боях... А вот тяжелые танки КВ и боевые машины Т-60 и Т-70 в войсках не любят. Сталин на минуту остановился, вопросительно изогнув бровь: — По какой причине? — KB, товарищ Сталин, очень тяжелы, неповоротливы, а значит, и неманевренны.

Препятствия они преодолевают с трудом. К тому же KB ломают мосты и вообще приносят много лишних хлопот. А на вооружении у KB такая же 76-мм пушка, что и на «тридцатьчетверке». Так, спрашивается, какие преимущества нам дает тяжелый танк? Вот если бы у KB пушка была посильнее, калибром побольше, тогда другое дело. Можно бы, пожалуй, мириться и с его тяжестью, и с другими сопутствующими недостатками... Верховный слушал внимательно, не перебивал... выдержав длинную паузу, неожиданно начал мне доказывать, что я напрасно так резко обрушился на KB, Т-60 и Т-70, что они неплохие машины и, возможно, мы, танкисты, просто недооцениваем их. Слушая Сталина, я, разумеется, волновался, но все же решил не сдаваться.

И еще раз попросил: — Пусть вооружают тяжелые танки более мощной пушкой, тогда они нам пригодятся. Уже потому, что Сталин с особым пристрастием расспрашивал меня, чем хороши и чем плохи по своим тактико-техническим свойствам наши танки, я понял, что Верховный Главнокомандующий хочет досконально, до самой, что называется, глубины разобраться в сильных и слабых сторонах нашей бронетанковой техники. Нетрудно было догадаться, что его вопросы непосредственно связаны с неудачными боями летом и осенью сорок второго. Сталин пытался найти причину этих неудач...» Так закончил описание своего разговора со Сталиным известный танковый генерал. В 1-м танковом корпусе, которым он в то время командовал, имелось 28 танков KB, 95 средних танков Т-34 и около 70 легких танков Т-60. Брянский фронт, откуда прибыл в Ставку генерал М. Е. Катуков, участвовал в ряде операций летом сорок второго года. Об оценке боевых дел этого фронта можно судить по телеграмме Ставки, направленной командованию фронта всего за месяц до означенной беседы со Сталиным.

В тексте телеграммы были такие слова: «Запомните хорошенько, у вас теперь на фронте более 1000 танков, у противника нет и 500... Все теперь зависит от вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески»1. Стиль, в котором выдержан этот документ, не вызывает сомнений, что его продиктовал сам Сталин. Безусловно, Верховный Главнокомандующий интересовался мнением и других людей о танках КВ, а они не всегда совпадали с тем, которое высказал командир 1-го танкового корпуса. Командующий 62-й армией, известный герой обороны Сталинграда, генерал В. И. Чуйков, например, летом 1942 г. отмечал: «25 июля — мой первый боевой день. Я видел, как танки противника под прикрытием авиации врезались в наши боевые порядки. Одна группа немецких машин напоролась на тяжелые танки КВ. Завязался бой. Наши тяжелые танки выдержали атаки, зато легкие Т-60 понесли потери и расползлись пй оврагам...»2 Из захваченного под Сталинградом журнала боевых действий немецкой 29-й мотодивизии стало известно, что 17 сентября командир дивизии докладывал командующему 6-й армией генералу Паулюсу: «Оба моторизованных полка дивизии почти полностью уничтожены, из 220 танков осталось 42». Вот с каким результатом прошли бои летом и осенью сорок второго года, когда наши танковые войска управлялись, выражаясь языком телеграммы Ставки, «по-человечески». В книге Маршала Советского Союза Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» приводится выдержка из дневника вражеского офицера, относящаяся к широко известной дате — 19 ноября 1942 г., первому дню нашего наступления под Сталинградом.

Эта запись свидетельствует о том, что тяжелые КВ в тот исторический день внесли достойный вклад в достижение перелома в ходе войны. «...Танки прошли на полном ходу через позиции и ворвались в село... Наши пушки не причиняли им никакого вреда, идут с максимальной скоростью, очень толстая броня, и наши снаряды ее не пробивают»,— записал неприятельский офицер.