На Южном фронте Ж. Я. Котина принял командующий фронтом генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский. Его войска недавно закончили операции под Барвенковом и с тяжелыми боями продвинулись в направлении Харькова на глубину около ста километров. На этом боевые действия пришлось прекратить. Котин понимал, что в число причин неполного выполнения плана операции, наряду с недостаточным усилением войск танками, следовало бы включить относительное снижение боевых качеств танка КВ. Фронту нужны были новые танки. Дня не проходило, чтобы Котину не звонили из ЦК партии, из Государственного Комитета Обороны. Просили, торопили, напоминали, угрожали, требовали. Фронту нужны танки!

В марте 1942 г. с фронта поступило тревожное известие: все чаще стали выходить из строя коробки передач на КВ. Ж. Я. Котина назначили председателем комиссии, созданной для выяснения причин разрушения трансмиссий. Работая вместе с М. Ф. Балжи и другими специалистами, Жозеф Яковлевич пришел к выводу, который давно зрел,— нужно не переделывать коробку передач, а менять весь узел целиком! Тяжелому танку в изменившихся боевых условиях стали необходимы высокие скорости по любой местности, стремительные рывки, быстрая смена направлений... Словом, нужны были новая трансмиссия, другая коробка передач, иная конструкция бортовых фрикционов — такое вот непростое решение выработала комиссия Котина. Как военный специалист генерал Котин, конечно, знал, что боевую эффективность танков снижали и другие не менее досадные обстоятельства. Например, недостатки в структуре танковых частей, когда в одном батальоне имелись рота тяжелых танков, рота средних и рота легких танков.

Управление таким батальоном чрезвычайно затруднено, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, на танках стояли радиостанции разных типов, и связь по радио между ротами была достаточно сложной; во-вторых, на марше роты передвигались с различной скоростью. К тому же тяжелые KB, действовавшие обычно в первом эшелоне, нередко ломали мосты и затрудняли движение всем идущим вслед танкам. Котин не раз предлагал комплектовать отдельные танковые полки или бригады из КВ. Со временем специальные полки и бригады из тяжелых танков были созданы. Выводы Ж. Я. Котина полностью совпали с мнением крупных военных специалистов. «Нашу неудачу в Харьковской операции,— писал Маршал Советского Союза И. X. Баграмян, бывший на этом участке начальником штаба фронта,— в известной степени обусловили существенные недочеты в организационной структуре такого важного рода войск, как наши бронетанковые силы». В результате применения немцами новейших танковых и противотанковых пушек, стрелявших подкалиберными снарядами, способными пробивать броню толщиною до 120 мм, боевые потери KB, как и других танков, стали быстро расти. В этой обстановке Государственный Комитет Обороны поставил вопрос о повышении боевых качеств КВ. Сложную и тяжелую боевую машину не всякий экипаж мог легко освоить.

Главный конструктор Ж. Я. Котин задолго до войны на Кировском заводе в Ленинграде организовал учебный центр для подготовки прибывавших для приема танков военнослужащих. Такой же учебный центр Котин организовал в Челябинске. Обучение в нем танкистов начиналось со стендов, а за десять дней до выпускных экзаменов курсантов направляли в сборочные цехи и прикрепляли к так называемой «коробке» — бронированному корпусу будущего танка. Отсюда они начинали «вести» свою машину до полного окончания сборки. Весь учебный день, продолжавшийся 14 часов, курсанты проводили у этой «коробки». Вместе с рабочими занимались монтажом танка и имели при этом полную возможность до последнего винтика изучить сложную машину.

На глазах экипажа танк приобретал свои формы, оживал его могучий мотор, и машина, сотрясая здание цеха гулом, с экипажем на борту покидала сборочный корпус.