Танк СМК двигался в голове танковой колонны и в этом повторном бою довольно долго находился под обстрелом. После одного из попаданий заклинило главную орудийную башню, и пушка умолкла. Танк к тому времени уже вышел на дорогу. У развилки Кямери — Выборг водитель не заметил груду ящиков и, видимо, наехал на один из них. Раздался сильный грохот, бурым дымом заволокло все вокруг. Танк остановился. Дождавшись, когда дым рассеется, старший лейтенант Петин вышел из танка и осмотрел подбитую машину. СМК стоял у большой воронки.

Взрывом мины или заложенного здесь фугаса повредило ленивец и гусеницу, сорвало болты трансмиссии. Вышло из строя электрооборудование, прогнулось днище корпуса машины. Стоял 40-градусный мороз, но снег вокруг танка от взрыва почти полностью растаял. Механик-водитель В. И. Игнатьев был оглушен и на время потерял сознание. Экипаж не покинул машину. Двухбашенный танк Т-100 и KB подошли и встали рядом.

В составе экипажа Т-100 находились добровольцы-испытатели Ленинградского завода опытного машиностроения имени Кирова, и среди них Е. И. Рощин. Вспоминая об этом бое, он рассказывал: «Подойдя к подбитому СМК, наши машины прикрыли его своей броней. Т-100 встал впереди и правее, a KB тоже впереди, но чуть левее, таким образом, из трех машин образовалась треугольная бронированная крепость. В таком построении мы не только продержались несколько часов, но и пытались поставить СМК на ход, соединяя разбитые гусеницы. Мы были хорошо одеты в новые полушубки, валенки, меховые шлемы, рукавицы и жестокий мороз переносили легко, но повреждения были слишком велики — кроме гусениц пострадали катки, и тяжелую машину с места сдвинуть не удалось».